А. Савиных: Санкции надо рассматривать как форму торговой войны

Беларусь без санкций существовала только 3-5 лет в своей суверенной истории

Андрей Савиных: Спешка наших западных контрпартнеров понятна.

Для Соединенных штатов серьезных обоснований для введения санкций никогда не требовалось. Для них главным был расклад сил и конкретный интерес. В данной ситуации он у них имеется.

Собственно говоря, они уже сделали то, что они хотели. Другой вопрос, что сейчас встреча Путина и Байдена в определенной степени снижает мотивацию обострять ситуацию в политическом русле.

Для ЕС обоснованием для введения санкций является происшествие с ирландским самолетом Ryanair. Но сейчас идет расследование этого инцидента по линии ICAO, международной организации по гражданской авиации. И я убежден, что эксперты ICAO придут к заключению, что Беларусь действовала в рамках международных обязательств и соглашений. И тогда логика введения санкций треснет по швам.

Давайте не будем забывать, что санкции против Республики Беларусь вводились коллективным Западом начиная с 1996 года. И сегодня санкции – это повторение ситуации прошлых лет. И, по сути, Беларусь без санкций существовала только 3-5 лет всей своей суверенной истории. Тем не менее это не остановило нашего развития. Хотя в определенной степени затормозило, как минимум, на уровне темпов развития нефтепереработки.

Санкции как форма торговой войны

Известная формула 30х30х30 – это целевой показатель, но в реальности для Беларуси 50 %  – это  торговля с Россией и странами СНГ, 25 % – с дальним зарубежьем, и только 25 % – с Европейским союзом. Причем, если говорить о торговле с США, то она практически ничтожна: несколько сотен миллионов долларов. И в этом плане санкции американцев опасны только последствиями их влияния на третьи страны. Поэтому здесь говорить, что капкан захлопывается, не приходится.

Если говорить о логике этих процессов, почему эти санкции используются в отношении Беларуси, в отношении России, то мы должны понимать, что в рамках глобального мира это было бы  контпродуктивно. Но глобальный мир начинает отступать, фактически мы выходим на построение многополярного мира. Идет процесс формирования макрорегионов (это определенные экономические пространства со своими экономическими законами и правилами и своим разделением труда). В этих условиях другие макрорегионы воспринимают нас как конкурентов.

Каждый макрорегион, США и ЕС – не исключение, кроме стратегии собственного развития, проводит контрстратегии, стараясь затормозить развитие других регионов. То есть в данном случае эти санкции надо рассматривать как форму торговой войны, которую коллективный Запад, США и ЕС, ведут в настоящее время против Евразийского экономического союза.

И нам действительно надо реагировать на такие действия и отвечать укреплением собственного рынка, собственной производственной кооперации и качеством потребительского рынка в целом.

Создание суверенной валюты

Вопрос, который предельно важен для нашего макрорегиона, – это выход на создание независимой, суверенной валюты.

Ни российский рубль, ни белорусский рубль сегодня суверенной валютой не являются. Мы зависим от Бреттон-Вудских соглашений и тех рамок, которые были установлены системами Базель I, Базель II, Базель III.

И это находит свое выражение очень интересным образом в денежной массе М2. Денежная масса М2 в Германии и Великобритании составляет от 100 % до 120 % от ВВП. В Беларуси и России – порядка 47-50 %.

По сути дела, нам навязан негласный запрет на развитие, в том числе на развитие финансирования кластеров за счет собственных средств. Система создана таким образом, чтобы у нас, в том числе на уровне предприятий и государства, всегда не хватало денег. Вот в чем проблема.

Развиваться можно только либо за счет привлечения иностранных инвестиций. А логика такого процесса означает, что мы должны отдать самые доходные отрасли экономики иностранным инвесторам с тем, чтобы они могли зарабатывать дополнительную прибыль и вывозить ее из страны. Либо за счет экспорта. А экспорт в таких условиях финансирования будет в основном формироваться за счет товаров нижнего технологического предела. И здесь тормозится развитие. Это тоже контригра доминирующего макрорегиона, в данном случае коллективного Запада.

Аналогичная проблема стоит и перед Китаем.

В Беларуси мы всегда будем создавать условия для  межнационального общения

В Беларуси о том, что происходит в Латвии, во многом было неизвестно. Почему? Потому что нам тоже в течение нескольких десятилетий подавалась красивая пропагандистская картинка, что Латвия вступила в Европейский союз, и теперь у них все прекрасно, и все будет хорошо. Кстати, мне кажется, первый звоночек прозвучал в 2008. Тогда в Венгрии был кризис. И Орбан вдруг неожиданно нашел в себе силы повести себя совершено нестандартным образом. В Венгрии тогда вскрылись те же недостатки, что и в Латвии сейчас. И если честно, я не вижу путей решения этих возникших проблем.

Но я хотел бы заверить, что граждане Беларуси всегда очень позитивно относились к жителям Латвии, которые стараются себя обеспечить, борются за благополучие своих семей. Они хотели бы работать на будущее своей страны, а не будущее какого-то далекого политического субъекта. Могу только сказать одно, что в Беларуси мы всегда будем создавать условия для нормального взаимодействия на уровне простого человеческого общения. Вот это я могу вам обещать, как белорусский политик.

Форум регионов – площадка для развития регионального сотрудничества

Мы очень активно работаем с российскими регионами. У нас создан Форум регионов, где Беларусь подписала прямые соглашения с субъектами РФ. Это 80 соглашений и постоянно растущий объем товарооборота с регионами. Поэтому мы видим в Санкт-Петербурге да и в других городах большое количество белорусских магазинов и белорусской продукции. Кооперацию надо расширять. И этот процесс уже идет. Возьмем крупнейшего производителя коммунальной, дорожно-строительной и лесной техники – белорусский холдинг “АМКОДОР”. Он уже стал одним из серьезных производителей лесной техники и в Российской Федерации. На практике мы уже создаем сборочные производства тракторов и автомобильной техники в России. Фактически, это стратегия входа на рынок РФ как российского производителя. Точно такие же процессы мы видим и с другой стороны. Более тысячи российских предприятий уже имеют собственные производства на территории Республики Беларусь. Такой процесс будет идти дальше. Так мы решаем проблемы взаимодействия и углубления интеграции.

Использовать санкционное давление во благо

В наших странах часто все делается по принципу: «не было бы счастья, да несчастье помогло». Мы очень долго, уже, наверное, лет 7, говорим о том, что нам надо менять концепцию нефтепереработки, уходить от топливной модели и создавать производство пластиков и полимеров всех видов. Для этого требуются инвестиции, серьезное изменение структуры нефтехимической промышленности, но делать это необходимо.

Сейчас я искренне рассчитываю на то, что это санкционное давление заставит обе наши страны двигаться более активно по этому весьма и весьма перспективному пути. Почему? Потому что добавленная стоимость в этих продуктах существенно выше, чем, условно говоря, прибыльность от бензина и дизеля, потребление которых по миру будет неуклонно падать.

Ускорение интеграционных процессов на Евразийском пространстве

Санкциями стимулируется и ускорение всех интеграционных процессов на Евразийском пространстве, так называемом евразийском Хартленде, который включает в себя Беларусь, Россию, Казахстан и целый ряд других государств. Нам нужно скорее проходить все этапы интеграционных процессов. У нас нет столько времени, сколько было у Евросоюза. Поэтому нам надо быстрее находить решения всех проблем. И действовать не чисто по капиталистической логике, потому что как способ производства во многом капитализм дает сбой. Нам необходимо выстраивать более долгосрочное, более продуманное сотрудничество на уровне наших стран с тем, чтобы создать критическую массу, которая обеспечит нам возможность устойчивого развития не только на несколько лет вперед, но и на 5-10-20 лет.

И то, что Запад вводит санкции, облегчает нам разрыв экономических связей, которые формировались в период глобализации, и которые в любом случае будут разрушены процессом регионализации. Парадокс заключается в том, что это можно рассматривать как позитивную тенденцию.

Весь процесс формирования политического, экономического и оборонного союза (времена сейчас очень нелегкие) нам нужно будет пройти за очень короткий срок.

На мой взгляд, Союзное государство Беларуси и России – это прообраз нового политического союза, который должен будет дополнить и Евразийский экономический союз, и ОДКБ.

Разговоры про поглощение – это западный нарратив

Все разговоры про поглощение – это ведь западный нарратив. Это они рисуют такую картинку, это они говорят об этой опасности. Когда мы смотрим на реальные процессы экономической интеграции и взаимодействия, то даже близко этого нет. Они создают ложную картинку и пытаются ею нас напугать. Нам надо об этом помнить.

Масштаб имеет значение

Второй вопрос – масштаб.

Полноценный макрорегион сможет достичь уровня разделения труда, который позволит конкурировать с другими макрорегионами, только при наличии, как многие экономисты говорят, от 300-500 миллионов человек. Причем эти люди нужны не только как производственники, но и  как потребители.

Вне всякого сомнения, это серьезная стратегическая работа на десятилетия вперед для всего нашего региона.

Формировать свои представления о будущем

Появляются очень неплохие перспективы, если мы будем делать все правильно и в собственных интересах, не сворачивая с избранного пути. Я не думаю, что создание основных параметров этого союза займет очень много времени. У нас его просто нет. Я думаю, 2-3  ближайших года – критические, в рамках которых мы должны заложить основу фунционирования этого союза. В рамках динамики развития Союзного государства, взаимоотношений России и Беларуси, правительства четко это понимают. И мы движемся в этом направлении. Другой вопрос, что нам нужно поддержать это движение еще и на уровне общественности, на уровне предприятий, на каждом из которых  надо ставить свои секторальные цели. Необходимо формировать свои представления о будущем, которое мы хотим построить. Да, возможно, оглядываясь на другие примеры, но не позволяя этим примерам увести нас от реальности или от решения собственных задач. Я убежден, что это нам по силам.

Переориентация IT-сектора

Знаете, что происходит в IT сфере? Парк высоких технологий, который создан в Беларуси, в будущем станет перед выбором, который не связан с политикой белорусских властей. Этот выбор будет обусловлен геополитическими процессами.

Деление мира на макрорегионы исключит возможность в будущем производить IT-продукт, особенно высокотехнологичный и стратегический, в одном макрорегионе и продавать его в другом. Это просто будет запрещено по соображениям безопасности.

А это значит, что та часть IT-сектора Беларуси, которая работает на американский рынок, должна будет переориентироваться на наш рынок либо уехать. Почему? Потому что работать из Беларуси на американский рынок через 5 лет будет просто невозможно. И более того, запрещать будет не белорусское, а американское правительство. Айтишники должны четко понять: либо они находят нишу здесь и начинают работать на собственную промышленность и экономику, либо пакуют чемоданы и переезжают ближе к месту своих заказчиков и потребителей. Это как раз таки не политическая, а экономическая реальность.

Дополнено.

В социальных сетях было бурное обсуждение статьи.

Медиа выдернули одну фразу и таким образом немного поменяли смысл. А смыл как раз заключался в следующем: если мы разделимся на макрорегионы, то мы будем делиться и на технологические платформы. Если этот процесс будет происходить (речь шла только о стратегических и серьезных разработках, там были эти слова), то будет очень тщательно контролироваться источник программного обеспечения. И только к серьезным и важным разработкам (которые в том числе будут отвечать за функционирование отраслей экономики, больших предприятий) доступ для программистов или фирм из других стран будет закрыт.

Почему? Технологическая база макрорегионов предполагает создание регионального разделения труда. И если этот процесс дойдет до определенной максимы, то НЕ МЫ будем закрываться, а там будут закрываться. Это главная мысль, которую я высказал.

Вторая мысль, которую я пытался донести до достаточно взбудораженного, скажем так, сообщества, заключалась в том, что я считаю очень правильным, что мы в свое время создали Парк высоких технологий. Даже пусть со всеми его недостатками, даже с пониманием, что аутсорсинг (оффшорное программирование) – это самая простая вещь, которая может быть в этой сфере.

Важнее создавать собственные продукты, но поскольку рынка нет, то понятно, что мы здесь ограниченны.

Великолепно, что мы создали 60 – 70 тысяч человек с новыми компетенциями, которые в состоянии реализовывать интересные проекты. И понятно, что это тоже уязвимо.

Я писал несколько раз. Но, по-моему, меня не очень слышали. Мы до последнего будем поддерживать ПВТ и стараться его развивать с тем, чтобы они могли заработать эти же деньги для страны. Другой вопрос, что с той стороны “рубанут”.

И еще момент. Сектор игр, сектор развлекательных приложений и сектор примитивного программного обеспечения, малый бизнес, не сильно влияющий на структуру общества, (не MS-DOS) – это будет существовать всегда.

Но надо учитывать, что с переходом к шестому цифровому укладу количество программистов резко возрастет. И эти профессии будут гораздо ниже оплачиваться, чем сейчас. Здесь все хорошо будет развиваться и дальше, будет поддержка.

Но опять же ПВТ сам переориентироваться на внутренний спрос не может. И требовать от них это будет нереально. Необходимо, чтобы у нас внутри появился запрос со стороны государства и крупных компаний на внедрение этих цифровых решений на оптимизацию. Но здесь гораздо большая проблема, чем мы думаем.

Источник: Sputnik. Пресс-центр